Стили и жанры гномической поэзии
Учебник гномического стихосложения с разъяснениями, комментариями и практическими рекомендациями
С приложением хрестоматийных текстов
читать дальшеАЛЛИТЕРАЦИОННАЯ ПОЭЗИЯ
Традиция рассматривает только семь жанров гномической поэзии - по числу праотцев. Поэтому некоторые из "жанров", по сути, объединяют в себе целые направления в поэзии. Это касается, прежде всего, жанра "песни" (см. ниже) и аллитерационной поэзии, рассматриваемой в настоящем разделе, которая включает мифологический, героический и дидактический эпос, гимны, славословия, а также загадки,. причем только загадки принято рассматривать как отдельный жанр. Сходные поэтические приемы обычно используются гномами при составлении заклятий, однако все заклятия являются тайнами того или иного цехов; кроме того, заклятия по большому счету вообще не рассматриваются как сфера искусства и не могут быть областью поэтических состязаний, их эстетика вторична по отношению к магической составляющей. По названным причинам публикация заклятий в настоящем Сборнике не представляется ни допустимой, ни целесообразной.
Принято считать аллитерационную поэзию одним из наиболее сложных в освоении направлений. Действительно, кажущаяся простота тонического стиха скрывает массу орнаментальных элементов, ставших общеобязательными за века существования гномической поэзии. В основе метрической системы лежит четырехударный ритм, при этом "ударные" слоги в обязательном порядке связаны и с логическим ударением, а количество "безударных" между ними, а также в начале и конце строки, обычно произвольно варьируется от нуля до семи. Стих при этом распадается на два разделенных цезурой полустишия, каждое из которых содержит по две сильных позиции, т.е. выделенных ударением группы слов. Сложность сохранения ритма в такой ситуации компенсируется аллитерацией - наличием в словах, находящихся в сильной позиции, совпадающих звуков. Аллитерируют согласные, группы согласных, а также ударные гласные. Обязательной считается аллитерация в первых трех сильных позициях, при этом отдельные строки могут обходиться и без аллитерации. Рифма полагается нежелательным элементом, перегружающим ритмическую структуру. Кроме того, общеупотребительны сложные метафоры и развернутые сравнения (собственно, на них целиком построен жанр загадки), а также перифрастические описания, иногда приобретающие устойчивый характер, образуя так называемые кеннинги. Наконец, широко распространены окказиональные сложные слова, придающие особую монументальность и возвышенность слогу аллитерационной поэмы.
ЭПИЧЕСКАЯ ПОЭМА
Собственно эпос гномов можно разделить на мифологический, героический и дидактический. Обладая сходной структурой стиха, тексты этих направлений различаются не только содержательно, но и композиционно. Так, мифологические песни строятся прежде всего именно как повествования - об устройстве мира и событиях протоистории Арды. Участие собственно гномов в песнях этого цикла ограничивается периодом Валинорского учения. Излюбленные сюжеты - обретение рун Дьюрином, его участие в отковке Небесного свода, а также создание Ильмаром светил. Показательно, что песни о деяниях Валар, даже Махала, гномы слагают крайне редко, полагая, что знают об этом недостаточно, а домысливать можно лишь ближнее, но не дальнее. Наиболее интересной представляется структура героического эпоса. Вопреки общим представлениям об эпической поэзии как о сюжетной по преимуществу, изложению событий в гномских героических песнях обычно уделяется минимум внимания по той простой причине, что события полагаются И ТАК детально известными аудитории. Автор скорее напоминает о них по мере необходимости, чтобы не утратить связности изложения, основное же содержание поэмы - переживания героев, причем реализованные в тексте в форме монолога, обычно обращенного к спутникам (спутнику) центрального персонажа, реже к его противнику. Отметим, что героическая песня редко стремится к диалогу, чуть ли не единственное исключение - описание перебранки противников перед началом битвы. Во всех остальных случаях диалог сводится к единичному обмену репликами, часто весьма развернутыми. В них герой и его собеседник обсуждают будущее или свершившееся деяние, иногда также ход собственно сражения и т.п., а также выражают свое отношение к происходящему, его значение для народа гномов и т.д. Наконец, дидактические поэмы строятся обычно по двухчастному принципу. В первой части детально излагается некая ситуация, реальная или (чаще) фантастическая, во второй же проводится параллели этой ситуации с жизнью, при этом раскрывается символика первой части и формулируется моральный урок для аудитории. Достаточно сложный символический объект может быть многократно использован в рамках даже и одного текста, при этом оказываться в разных, хотя и обязательно логически смежных, ситуациях и, соответственно, получать последовательно несколько истолкований. В этом случае двухчастная структура умножается на количество ситуаций (впрочем, в одном тексте редко используется более трех подобных блоков), причем предполагается, что либо выводы в каждом последующем случае носят более общий характер, чем в предыдущем, либо текст поэмы завершается еще одним выводом, носящим обобщающий характер.
Обычно в рамках эпической поэзии рассматриваются также тексты с невыраженной жанровой структурой, но попадающие под общие правила аллитерационного стихосложения. Сюда относятся гимны, хвалебные песни, а также связки афористических высказываний, как бы нанизанные на каркас единого стихотворного текста. Заметим, что последняя группа, при всей ее маргинальности, показалась сторонним наблюдателям из числа эрухини столь показательной, что именно за ней закрепился в эльфийской и человеческой филологии термин "Гномическая поэзия". Их проблемы.
Бой при Шарбхунде
Ильмар Густобрадый оборуженным вышел,
В игру смертную намерен вступить,
Ради рода на рать ополчился:
"Крепко верь, Ивальди, Кователя слову:
Пахарю-копьеносцу в страхе не должно
Ныне пятиться пред Пауком-исполином,
Тенета плетущим средь ветвей древесных.
Пора выбирать отпрыскам Махала
Славу вековечную, волю и мир
Иль век предолгий, в покорстве влачимый!
Да не скажут нам дети слов укоризненных,
Не решат, что Праотцы трусливо их отдали
В рабство позорное Врагам вековечным!
Млатом и голосом сплетал я железо,
Ночь напролет за огненным пиром
Душа отдыхала, трудились руки,
Блеску схватки крепость придавая -
В стычке не стыдно блистать Фелаком!
Теперь с ним бодро на брань отправлюсь!"
Ивальди ответил, склонясь пред Отцом:
"Не дрогнет духом Дьюрина племя,
Тебе ж нет равных в пляске копий,
В отчаянной сече, но нынче я в тревоге
Лишь потому, что слишком распаляешься ты перед боем,
Теряешь разум, грозоподобный!"
Шагами неслышными к Шарбхунду мчится
Гном мечедоблестный, готовый к схватке.
"Горе мне, гномы! Горазд я биться,
Но руки на врага ратоборцу не вздеть!
О дети Дьюрина, не думал Ильмар,
Что сталь не сумеет сетей пересилить!
Мерзкий урод, птиц пожиратель певчих,
Обвил воителя вервием гнусным!"
"Отец! Прости, я презрел твой запрет,
За тобою незримо сзади я следовал.
Пауку не позволю повергнуть тебя,
Сеть я рассек - свободен Кователь!"
Враг кровожадный уж пасть разинул,
Клыки сверкали в оскале смертном,
Тут прочь отпрянул Праотец пылкий,
Фелак насквозь Паука пронзает.
"Сын мой, мыслю, ты жизнь подарил мне,
Когда рассек Паука тенета,
Славы ты достоин средь всего народа,
Сам я отцом называть тебя стану!"
"Отец, предерзостным дети сочтут,
Коль почесть подобную принять посмею.
Черное чудище мечом отточенным
Поверг ты - бессмертен пребудешь в песнях!"
Кит
Возвещу о злосчастной, о чудовищной твари,
Звериного рода, что рыщет в море,
Стих, коль сил достанет, о ките могучем.
Часто его величают причиной бедствий,
Злобою пылающим к эльфам-морестранникам.
Вблизи, как земля, показаться он может,
Вершиной шершавой, возвышающейся над водами,
Островом с отмелью, водорослью поросшей,
Как пристань усталым скитальцам моря.
Чалят челны беспечальные путники
К этой суше, не сущей и вероломной.
Потом скитальцы, усталые, располагаются,
Без страха странники костры раскладывают,
Пляшут, веселятся, былое поминают,
Но чуть он почует, враг злочинный,
Что убежище корабельщики на горбе его устроили,
Тут камнем он канет в морские волны,
Топит пришельцев, спешит в пучину,
Жадный житель моря, погружаясь, уносит
В бездну добычу, в обитель смерти.
Так леность злокозненная силки расставляет,
Врага порождение, Моргота презренного.
Ласково завлекает в силок смертельный,
Дело доброе в недоброе обращая,
Радость достойную в праздность безобразную,
А после за падшими пасть смыкается,
Челюсти чудовищные, крепчайшие створы,
Путь закрыв попятный тем кто попался
В сети сонные, словно как мореплавателей
С морскими конями кит могучий
Губит негаданно, грозный владыка
Вод океанских. Очень непросто
Этих сетей избежать любому,
Мыслью могучий, сам Моргот бесславно
Остался барахтаться в стальных объятиях,
Вала великую растративши силу.
Знает разумный: здесь нам надобно
Изо дня в день, до скончания века,
В трудах пребывать, красоте радуясь,
Чтоб без стыда достойному гному
Пред Горном гневным в готовности предстать.
ЗАГАДКИ
По построению стиха никаких принципиальных отличий от эпической песни не наблюдается, хотя поэтический язык несколько проще, поскольку само содержание текста уже представляет собой развернутую фигуру иносказания.
Родом я из утробы, морозом окованной,
Лоно земное, шахта мне матерь,
Сотворена я, знаю, не из руна волокнистого,
Думаю, не из кудели сделана я искусно,
Пряжу мою не пряли, не сновали основу,
Нити не звенели под натиском гребня,
И челнок, жужжа, не бежал по зеву,
Бёрда зубами меня не били,
Червяки-искусники не ткали меня чудесно,
И желтый не украшали шелк узорами,
И все же я всюду и всем известна,
Средь эрухини прослыв одеждою славной,
Что ратоборцу храброму на рати пристала!
Скажи нелживо, совершенномыслый,
Владеющий словами, что за одежда?
Надел земельный дивно украшен
Этим крепчайшим и жесточайшим,
Этим несметным богатством смертных.
Скошенный, брошенный, кручёный, верчёный,
Битый, перевитый, сеянный, веянный,
Прославленный, приправленный, издалека направленный,
На возу ко двору. От него на пиру
Веселье живущим, хвалу поющим
Тем, кто прежде жил, кто надежду пил,
Кто всем известен, кто был бессловесен,
А как раз опочив, стал горласт и речив,
Всякого судит. Спроси у разумного,
Догадаться он должен: что это за диво?
ШВАНК
Стихотворения дидактического содержания, часто юмористические либо сатирические по интонации. Обычно строятся на базе анекдотического сюжета, который может содержать как бытовые, так и фантастические элементы, а также опираться на эпизоды из истории или фрагменты популярных легенд. Реже встречаются шванки диалогического характера, в которых обычно несколько персонажей высказываются по тому или иному вопросу (см., напр., классический шванк "Прение гнома, эльфа и человека о древности рода"). Обычным является двух- или трехчастное построение, в котором большая часть - изложение сюжета, меньшая же, которая может находиться до или после основной, или охватывать ее, разделяясь на две - комментирует большую, содержит мораль истории и может включать прямое обращение рассказчика к слушателям. При этом один и тот же сюжет за счет комментирующей части может интерпретироваться в разных шванках с точностью до наоборот. Обычным является использование разговорных интонаций, несколько грубоватый юмор, бесцеремонное обращение автора с персонажами, особенно негномами. Для шванка традиционен четырехстопный ямб с парной рифмовкой при нерегулярном чередовании мужских и женских рифм (соответственно, размер может меняться от 3,5 - реже - до 4,5 стоп). В ходу произносительная рифма, но особые изыски не приветствуются. Шванк не предназначен специально для тонких ценителей, а рассчитан на широкую публику, может исполняться как развлекательное произведение во время застолья и т.п., поэтому усложняющие стих приемы типа парафразов или аллитерации обычно не применяются. Не требует обязательного музыкального сопровождения. Шванк считается "низким" жанром, однако искусный составитель шванков имеет не меньшее право на звание мастера цеха поэтов, чем виртуоз-песенник или мастер аллитерационного эпоса.
Переполох в Нортхау
Послушайте, что я узнал
В те дни, когда я кочевал
Еще довольно молодым,
Ведомый ремеслом своим.
В Нортхау вас я приглашаю:
То деревушка небольшая,
Что затерялась средь лесов
И смертным людям дарит кров.
В харчевне как-то я сидел,
И пиво пил, и мясо ел,
А надобно сказать о том,
Что праздник был в селеньи том,
Людей собралось там немало,
И пьяных к вечеру хватало.
Но вот что приключилось тут:
Вдруг два селянина бегут,
Не разбираючи дороги,
И всем кругом кричат в тревоге,
Что прямиком к деревне той
Несутся всадники стеной,
Что издали видны плюмажи
На шлемах ¬- пять, иль десять даже -
Их, верно, Темный Властелин
Послал поджечь у них овин
Да увести свиней на плаху,
Да снять последнюю рубаху,
Да все оружие отнять,
Да вовсе местных застращать!
Хоть здесь случайный я прохожий -
Бросать людей в беде негоже,
Уж раз у них в гостях сижу…
Но и другое вам скажу:
Хотя злодеи бестолковы,
Хотя работать не готовы,
Но воевать - не дураки:
Как углядели мужики,
Что нападеньем им грозят?
Да полно, дело ль говорят
Вот эти пьяных два болвана?
Иль померещилось им спьяну???
А жители, сойдясь толпой,
Рвались немедля в смертный бой.
"К оружью!" - клич гремел, и в спехе
Напялив кожу как доспехи,
Лесные люди всей оравой
Бегут вершить свой суд кровавый:
Кто с луком, кто с кривым ножом,
Кто с ржавым орочьим копьем,
А вон с дубиной забияка -
Куда как грозные вояки!
Дрожа от страха, извещенья
Послали в ближние селенья,
Чтоб знали о беде и там
И встали на отпор врагам.
Что за враги? Где их видали?
Зачем доселе не напали?
Не станет ждать злодей и вор,
Пока дадут ему отпор!
Но вот, поднявши бранный стяг,
Пришли туда, где мнился враг -
Но вместо орков да волков
Нашли с десяток мужиков,
Что из соседней деревушки
Везли продукты для пирушки,
А дело, бают, вот как вышло:
Один из тех себе на дышло
Приладил беличьи хвосты -
В честь праздника, для красоты.
Вот тех-то белок спьяну стражи
И посчитали за плюмажи!
Оружный люд в обратный след
Пустился, коль войны уж нет,
Но все же не пошли домой,
Боясь насмешек над собой,
И дули пиво в погребах
До света в ближних деревнях,
А жены их тогда в печали
Промеж собою толковали -
Не сгинули ль мужья навек,
Не ждать ли им в дому калек…
Но вот старейшина зовет
Свой перепуганный народ,
Чтобы на белок поглядеть -
Глядь, им и не о чем скорбеть,
И вновь у них пошло веселье,
А после - маета с похмелья.
Соседям люди поминали
Про свой переполох едва ли,
Что вызван белкою лишь был.
Я тотчас стих о нем сложил,
Но не для чьей-нибудь обиды:
Повеселить имел я виды,
А в назиданье вам скажу:
О людях строго не сужу,
Ведь и у гномов так бывало,
Что нечто, важное сначала,
К концу - всего пустяк смешной:
Гора рождает мышь порой!
Об этом помнить не стыдитесь
И только мастерством гордитесь!
Эру, Моргот и коза
Историю мне рассказали,
Коротая верна едва ли,
А все ж немало правды в ней!
Начну ее я без затей:
В недавнее, по слухам, время
К Владыке Эру, что над всеми
Царит над нами в небесах,
Явился Черный вертопрах,
Которого зовут Морготом,
И говорит: "Отец! Чего там
С тобой мы ссоримся? Забудем!
Отныне жить мы в мире будем,
Лишь Арду мне доверь во власть:
Уж я-то ей не дам пропасть,
Порядок всюду наведу,
Любое горе иль беду,
Что в Арде обнаружу, сразу
Я изведу своим приказом!
Гляди, как смертные живут:
Совсем они тебя не чтут!
Уж я-то правил бы построже!"
Ответил Эру: "Ну так что же,
Бери-ка, Черный, от меня
Власть высшую с сего же дня
И Ардой правь, как знаешь сам:
Будь добр и кроток, строг и прям,
Благословляя, проклиная,
Грозу и ведро насылая,
Суди, казни и награждай,
Щади, гони и защищай!"
Моргот весьма доволен был
И мудро властвовать решил.
В то время некий гном, старик,
Что в одиночку жить привык,
Поднявшись с ложа спозаранку,
Погнал пастись козу Белянку,
А сам, вздыхая, говорил:
"В моих ногах не стало сил,
А дети разбрелись по свету.
Как мне пасти козу-то эту?
Владыка Мира, защити
Тебя в лесу и на пути
От всякой, что ни есть, напасти,
И от волков, и от ненастья!"
Как гном обратно в дом ушел,
С Морготом Эру речь завел:
"Ты видел? Этот гном с охотой
Козу вверял твоим заботам!
Видать, тебя он крепко чтит -
Так не чини ж ему обид,
И раз уж нынче ты - Владыка,
Так помоги же горемыке:
Храни козу от бед и зла,
Чтоб в лес далеко не ушла,
Чтоб орку в лапы не попалась,
Медведю, волку не досталась
И мирно вечером домой
Пришла дорогою прямой!"
Деваться некуда: Моргот
Козу до вечера пасет.
Коза ж была упряма, зла,
Носиться глупая пошла,
То вскочит вдруг на холмик ловко,
То забредет в кусты плутовка,
То к лесу ринется с налету!
Ну и досталось же Морготу!
Пришлось и бегать, и кричать,
А солнце стало припекать,
Моргот и потом обливался,
И чуть дышал, а все гонялся
За этой вредною козой -
Тут разозлился бы любой,
А уж Моргот весьма гневлив
И уж никак не терпелив,
И разозлившись на козу,
На небо он призвал грозу
И молнию низверг с размаху,
И задымилась кучка праха,
Где бойко прыгала коза,
И тут же кончилась гроза,
А Эру проворчал чего-то
И напустился на Моргота:
"Хорош правитель! Нету слов!
Ты только лишь ломать здоров!
И гному, и себе нагадил!
Когда бы ты с козою сладил,
Тебе бы я без промедленья
Доверил Арду в управленье.
А ты и гному не помог,
Да и себя сдержать не мог -
А если так - к чему лукавить?-
Слабо тебе мирами править!
Так вот что, милый сын Моргот,
Живи-ка лучше без забот,
Спокойно, мирно, в тишине,
А власть оставь навеки мне!"
Моргот для виду согласился,
Но снова злобствовать пустился -
Чего и ждать от дурака!
А сказка кончена пока,
Но коль попросите чуть-чуть,
Сплету еще чего-нибудь!
ЗАСТОЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Один из наиболее свободных по форме жанров. Допускает как тоническое (обычно в протяжных песнях), так и силлабо-тоническое построение (в последнем случае общеупотребителен хорей и высокий темп исполнения), обычна парная рифма. Распространено четкое строфическое деление с относительно простой структурой (хотя эта структура может закрепляться и воспроизводиться во многих текстах - так, например, популярными считаются так называемая "Квасирова строфа", примером которой в настоящем Руководстве является песня "Прорицание Квасира", и "Видсидова строфа", содержащая четыре 3,5-стопных хореических стиха и одну стопу дактиля, с рифмовкой по схеме "aaaab-ccccb-ddddb…-nnnnb"). Обычно предусматривает музыкальное сопровождение и шумовые эффекты (например, притопывание ногами или стук кружками по столу), поэтому распространены распевы без слов, звуковые и слоговые восклицания, деление слова на выкрикиваемые по отдельности слоги - особенно часто в припевах.
Обычное содержание застольной песни - воспевание беззаботного веселья, еды и выпивки. Идеологическая база жанра - "Кто хорошо ест, тот хорошо работает!" Правилом хорошего тона почитается упоминание в пене Праотцев, Махала, старейшин либо Государя - поскольку хорошее веселье не менее важно в жизни гнома, чем хорошая работа. При этом самые святые для гномов имена в застольной песне могут употребляться в сниженно-комическом контексте, хотя это и не обязательно.
Семь кубков.
Первый бокал осушаем -
Лишь глотку себе прочищаем,
Выпить надобно дважды
Затем, чтоб умерилась жажда.
Но до конца не сгореть ей,
Покуда не выпьем по третьей.
Выпьем четвертую чашу -
И мир покажется краше.
Пятою опростаем -
Нам разгуляться достанет.
Шестую - чтоб счастья отведать,
Как Праотец нам заповедал,
Но мера и нам знакома:
Семи достанет и гному!
Прорицание Квасира
Квасир нам вещает зычно:
Брюху сыту быть прилично!
Брюхо, будь моим кумиром,
Служба брюху - сытным пиром,
Кухня, будь для брюха кузней,
Повар - Дьюрина искусней!
Чрево гнома сановито,
Словно мех, вином залитый,
Тело тучностью прекрасно,
Брови рыжи, щеки красны,
Волос крепок, словно вожжи,
И в руках - безмерно мощи!
Кто утробу чтит примерно,
Тот Махалу служит верно!
Труд застольный - не забава:
Ешь налево, пей направо -
Брюху бремя не наскучит,
Хоть порой его и пучит!
Брюхо кличет: "Прочь сомненья!
Мне единому почтенье!
Чтобы в неге и покое,
Сыто вдвое, пьяно втрое,
Нынче, в день святой Махала
Я, наполнясь, почивало!"
Застольное братство
Хватит молотом махать -
Нынче время пировать!
Так разверзнем губы
К пению сугубо,
Чтобы славить неустанно
Тех, кто чист и чужд обмана!
О! о! о! Выпьем за того,
Кто ни пива, ни вина,
Ни хлебов, ни кабана -
Кто для братьев не жалеет ничего!
Наш Узбад кутить горазд,
Спуску никому не даст:
Воспоем с любовию
Наше славословие!
Волю - сладкому запою!
Будем петь, стуча стопою!
О! о! о! Чествуем того,
Кто ни пива, ни вина,
Ни хлебов, ни кабана -
Кто для братьев не жалеет ничего!
Орочьё несносное,
Сгиньте смертью злостною!
Низкий род и лживый,
Жадный до наживы,
Нет ни слов от вас, ни дел -
Кто таких творить посмел?
Кто на гнома зубы точит?
У того пусть чирей вскочит!
О! о! о! Чествуем того,
Кто ни пива, ни вина,
Ни хлебов, ни кабана -
Кто для братьев не жалеет ничего!
ШПРУХ
Популярный жанр дидактической поэзии. Объединяет в себе различные направления философской и политической лирики. Обычное содержание шпруха - размышления о месте Гнома в мироздании, осмысление истории Подгорного народа или текущих событий - но, в любом случае, необходимым элементом оказывается некий моральный императив. Шпрух не предполагает вымысла, минимально допускает иронию и иносказание и вообще тяготеет к прямолинейно-буквальному осмыслению мира - что, соответственно, придает моральной составляющей шпруха чуть ли не предписывающий характер. При этом шпрух - это не политические куплеты, а именно спокойное и обстоятельное осмысление ситуации, требующее взвешенного и разностороннего рассмотрения поставленной проблемы.
По построению стиха шпрух равно тяготеет как к ямбу, так и к тонической системе, характерной для аллитерационного эпоса, причем один и тот же текст может содержать как явно ямбические строки, так и фрагменты тонического стиха. Поскольку на первом плане в шпрухе рассуждение как таковое, жанр не предусматривает излишней усложненности поэтического языка. Однако допускается достаточно сложная система рифмовки, нечетное количество стихов и т.п.
Железная дорога
Детей своих различно одарил
Тот, кто Вселенную творил,
Из ничего нас к жизни вызывая.
Подарен эльфу долгий век,
Но мимолетен человек,
Хоть губит эльфа гордость роковая.
Своей мы не чинимся красотой,
Нам близость к Силам - звук пустой,
И не нужны нам тайны дармовые!
Пусть копоть в наших волосах
И хриплы наши голоса -
Мы здесь куем дорогу в Небеса,
И жадно ловим капли дождевые -
Как вести о грядущих чудесах!
К друзьям эрухини.
В ручье среди лужайки
Я видел рыбок стайки.
Видал огромный мир чудес -
Траву, камыш, и луг, и лес,
Ползущих и летящих
И по земле ходящих,
И все они вначале
Не ведали печали,
Но злой Моргот когда-то
Содеял мир горбатым,
И с той поры везде, всегда
Царит жестокая вражда.
И червь, и зверь, и птица
Должны с врагами биться,
И, чтоб в ничтожество не впасть,
Они установили власть,
Поскольку без правленья
Терзают граждан тренья.
Там избран царь, там каждый род
На место должное встает,
И только эльфы год за годом
Не знают мира в собственном народе,
И люди, всем на горе,
Между собой в раздоре!
О, меры нет позору!
Вам любо множить ссоры
И друг на друга зло копить,
Чтобы Морготу угодить!
Порядок есть у мух, у пчел,
А нолдо дрязги предпочел!
Коль общий враг войной грозит -
Пусть каждый гордость усмирит:
Пред доблестью совместной
Погибнет Враг бесчестный!
Достоинство гнома.
За красоту хвалите эльфов - им понутру такая дань,
Для гнома ж это неуместно - пожалуй, что сойдет за брань!
Послушайте, что вам скажу я, и вы тотчас поймете сами,
Как надобно хвалить вам гнома, чтоб не бесчестить похвалами:
Пусть у него отважным, щедрым и постоянным будет дух,
И это третье - постоянство - отличный спутник первых двух.
В нем Мастера вам надо видеть, чтобы понять его сполна,
Когда ж по внешности мы судим, нам сердцевина не видна.
Пусть с виду гномы неказисты - в их сердце дух прямой и смелый,
В глазах огонь Махала чистый, что гнома делает умелым,
В руках - стремление к работе, и нет нужды ее оставить!
А красоту лица - к Морготу! Авось найдет, к чему приставить!
ЛИМЕРИК
Кто сказал, что гномы не умеют стоять на ушах? Умеют и любят. Иногда. По праздникам.
Гном-механик, что гномов лечил,
Помогать себе мух научил:
Чтоб не вызвать разрухи,
Он об крылышко мухи
Свой ланцет безрассудно точил.
Некий каменщик, Долгобород,
Потерял в бороде бутерброд -
И, уставши искать,
Он отправился спать,
Весь УМАСЛЕННЫЙ Долгобород.
Сокрушался эльфийский владыка:
"Жить на свете противно и дико!"
Проклиная Моргота,
Он залез на ворота
И разбился с отчаянным криком.
Один рудокоп постоянно
Сигал прямо в кратер вулкана,
Потому что в вулкане
Теплее, чем в бане,
И замерзнуть там было бы странно!
Пел в подвале немытый Орченок,
Обнаруживши с пивом бочонок:
"Если папа Моргот
По второй не нальет -
Стану Светлым до самых печенок!"
Некий мастер, Железный Кулак,
Упражнял кулаки свои так:
Хвать котлету под мышку -
И скачет вприпрыжку,
Отбиваясь от встречных собак
Под горою огромнейший Тролль
Обустроился, будто король:
На обед и на ужин
Каждый день ему нужен
Брадобрей, чтобы выбрил "под ноль".
ПЕСНЯ
Все, что не попадает под определения вышеперечисленных жанров, оценивается гномом как "песня". Песня допускает как свободное творчество - вплоть до белого стиха - так и соблюдение заданной заранее жесткой структуры; свободно используются приемы иных жанров, в ходу как тоническая, так и силлабо-тоническая система. Также нельзя определенно обозначить приоритетные сюжеты - это может быть и патриотический призыв, и восхищение красотой изделия, и радость победы, и скорбь о погибшем родиче или друге, самоирония и злая насмешка над врагом - хотя, в любом случае, перед нами лирика в собственном смысле, песня посвящена не изложению, но переживанию событий. Высоко ценится песня, содержащая сложную систему рифмовки, но и искренность переживания, выраженного простым слогом, может вызвать горячее одобрение. При этом считается, что подлинно красивую песню способен сложить только гном, вполне овладевший каноническими жанрами. Поэтому, хотя каких-либо ограничений на сложение песен не существует, но состязание в сочинении песен всегда проводится последним и, соответственно, допускаются к нему немногие.
***
Бейте тарелки, бейте розетки,
Вилки тупите, гните ножи!
Об пол бутылки, в печку салфетки,
Будет порядок - только скажи!
Припев:
Кто там без дела - стыд и позор!
Эй, осторожно - хрупкий фарфор!
Рвите на части скатерти, гости,
Лейте на стулья жир от котлет!
Корки и кости под ноги бросьте,
Мажьте горчицей ценный паркет!
Чашки и рюмки в чан с кипятком,
Ломом железным поворошите!
Выньте, откиньте, и обсушите,
И на помойку все целиком!
***
Дул ветер, мрачный и сырой,
И вереск гнулся под горой.
Смешала тень и ночь и день
Угрюмой сумрачной порой.
Дул ветер с темных стылых гор,
Под ним стонал окрестный бор.
Скрипел, стонал, во тьме шуршал
Листвы тревожный разговор
Дул ветер прямо на восток,
И лес промок, и лес продрог.
Кустарник стыл, и в небе плыл
Лохматых туч густой поток.
Дул ветер прямо к той горе,
Где прячется дракон в норе,
Где сизый дым плывет над ним
И тает в лунном серебре.
***
Король законный занял трон,
В суровой битве пал дракон,
И всякий враг погибнет так -
Об этом заявляет он.
Ковали чаши мастера
Из золота и серебра,
Граня алмаз, рубин, топаз,
Они трудились до утра.
Былого мастерства секрет:
В корону врезать самоцвет,
Всадить в эфес звезду с небес
И в ожерелье - лунный свет.
Свободны здешние края,
Еды здесь много и питья.
Вперед, вперед, Лесной Народ,
Ведь королю нужны друзья.
Во все края наш зов таков:
В пещеры прежние, домой!
Лесной Народ, король вас ждет,
Воздаст вам щедрою рукой.
Король законный занял трон,
В суровой битве пал дракон,
И всякий враг погибнет так -
Об этом заявляет он.
***
Король страны подгорной,
Владыка прозрачных ключей,
Снова сядет на трон узорный
В древней стране своей.
Под арф золотые звоны
Он наденет высокий венец.
Эхо песен в резных колоннах
Огласит подземный дворец.
Деревья зелеными станут,
Трава прорастет под горой
Серебро потечет фонтаном,
А золото - рекой.
В глубоких, чистых озерах
Заблестит голубая вода.
Как вернется король подгорный -
Забудется беда!
***
Снова я вижу Предгорный Чертог,
Снова я слышу Отца властный зов.
Я вновь преступил ожидания порог,
Я вновь в исступлении от голосов.
Больней от того, что пронзает металл
Не меня, а латы, что сам ковал.
Как будто раскололся твой клан,
Будто Амон-Руд всю волю забрал..
***
Хорошо троллем быть или орком большим,
Возвышаться над всеми на целый аршин.
Очень громко орать, потрясая копьем..
Но врагов никогда не пугается гном.
Трус для гнома смешон. Несгибаем наш дух.
Хоббит* нам не страшон, если нас больше двух.
Из пещеры родимой ни шагу назад!
Слышит враг: "Аи-мену казад!"
Ведь для гнома ни рост и ни вес нипочем:
Есть у гнома в запасе удар кирпичом.
То есть нет, топором, впрочем, дело не в том -
Мы толпою с любым разберемся врагом.
Гнома точен удар, верен глаз, как алмаз.
Нам не страшен синдар, если четверо нас.
Из пещеры родимой ни шагу назад,
Мы проложим туннель в Дориат!
Нам пещеры нужны, чтоб мифрил добывать,
А потом из мифрила кольчуги ковать.
По три штуки надеть, и фалангой - вперед!
Любит в гости ходить дружелюбный народ.
Гном рожден в темноте, здесь не страшно ему.
Он без ламп и без факела видит сквозь тьму.
Гном в любую пещеру дорогу найдет.
Что для тысячи гномов - Моргот!
Вот заточен топор, и кольчуги блестят.
Всяких пришлых нолдор мы прогоним назад.
Диким людям мы знания свет принесем,
Даже эльфа древней перворожденный гном.
И ходами пещер мы украсим весь мир.
Средиземие станет дырявым, как сыр.
Есть для камня - кайло, а для боя - топор.
Мы прорубим окно в Валинор!
*Хоббит - сказочное существо. Славится умением пускать дым изо рта и способностью мгновенно растворяться в воздухе.
______________________________________________________________
Сборник составлен авторским коллективом под руководством проф. Мотсогнира, Казад-Думский Государьственный университет, кафедра современной литературы и фольклора.
Составители выражает признательность Д.Р.Р.Толкину, Видсиду, Кэдмону, Вальтеру Шатильонскому, Архипиите Кельнскому, Вальтеру фон дер Фогельвейде, Нейхарту фон Ратенау, Рейнмару фон Хагенау, Вернеру Садовнику, Себастиану Бранту, Гансу Саксу, Эдварду Лиру, Орландо, Кодайру, Д.Т.Глоину и другим классикам гномичесой поэзии, труды которых вольно или невольно, так или иначе послужили делу составления настоящего Сборника.
Учебник гномического стихосложения с разъяснениями, комментариями и практическими рекомендациями
С приложением хрестоматийных текстов
читать дальшеАЛЛИТЕРАЦИОННАЯ ПОЭЗИЯ
Традиция рассматривает только семь жанров гномической поэзии - по числу праотцев. Поэтому некоторые из "жанров", по сути, объединяют в себе целые направления в поэзии. Это касается, прежде всего, жанра "песни" (см. ниже) и аллитерационной поэзии, рассматриваемой в настоящем разделе, которая включает мифологический, героический и дидактический эпос, гимны, славословия, а также загадки,. причем только загадки принято рассматривать как отдельный жанр. Сходные поэтические приемы обычно используются гномами при составлении заклятий, однако все заклятия являются тайнами того или иного цехов; кроме того, заклятия по большому счету вообще не рассматриваются как сфера искусства и не могут быть областью поэтических состязаний, их эстетика вторична по отношению к магической составляющей. По названным причинам публикация заклятий в настоящем Сборнике не представляется ни допустимой, ни целесообразной.
Принято считать аллитерационную поэзию одним из наиболее сложных в освоении направлений. Действительно, кажущаяся простота тонического стиха скрывает массу орнаментальных элементов, ставших общеобязательными за века существования гномической поэзии. В основе метрической системы лежит четырехударный ритм, при этом "ударные" слоги в обязательном порядке связаны и с логическим ударением, а количество "безударных" между ними, а также в начале и конце строки, обычно произвольно варьируется от нуля до семи. Стих при этом распадается на два разделенных цезурой полустишия, каждое из которых содержит по две сильных позиции, т.е. выделенных ударением группы слов. Сложность сохранения ритма в такой ситуации компенсируется аллитерацией - наличием в словах, находящихся в сильной позиции, совпадающих звуков. Аллитерируют согласные, группы согласных, а также ударные гласные. Обязательной считается аллитерация в первых трех сильных позициях, при этом отдельные строки могут обходиться и без аллитерации. Рифма полагается нежелательным элементом, перегружающим ритмическую структуру. Кроме того, общеупотребительны сложные метафоры и развернутые сравнения (собственно, на них целиком построен жанр загадки), а также перифрастические описания, иногда приобретающие устойчивый характер, образуя так называемые кеннинги. Наконец, широко распространены окказиональные сложные слова, придающие особую монументальность и возвышенность слогу аллитерационной поэмы.
ЭПИЧЕСКАЯ ПОЭМА
Собственно эпос гномов можно разделить на мифологический, героический и дидактический. Обладая сходной структурой стиха, тексты этих направлений различаются не только содержательно, но и композиционно. Так, мифологические песни строятся прежде всего именно как повествования - об устройстве мира и событиях протоистории Арды. Участие собственно гномов в песнях этого цикла ограничивается периодом Валинорского учения. Излюбленные сюжеты - обретение рун Дьюрином, его участие в отковке Небесного свода, а также создание Ильмаром светил. Показательно, что песни о деяниях Валар, даже Махала, гномы слагают крайне редко, полагая, что знают об этом недостаточно, а домысливать можно лишь ближнее, но не дальнее. Наиболее интересной представляется структура героического эпоса. Вопреки общим представлениям об эпической поэзии как о сюжетной по преимуществу, изложению событий в гномских героических песнях обычно уделяется минимум внимания по той простой причине, что события полагаются И ТАК детально известными аудитории. Автор скорее напоминает о них по мере необходимости, чтобы не утратить связности изложения, основное же содержание поэмы - переживания героев, причем реализованные в тексте в форме монолога, обычно обращенного к спутникам (спутнику) центрального персонажа, реже к его противнику. Отметим, что героическая песня редко стремится к диалогу, чуть ли не единственное исключение - описание перебранки противников перед началом битвы. Во всех остальных случаях диалог сводится к единичному обмену репликами, часто весьма развернутыми. В них герой и его собеседник обсуждают будущее или свершившееся деяние, иногда также ход собственно сражения и т.п., а также выражают свое отношение к происходящему, его значение для народа гномов и т.д. Наконец, дидактические поэмы строятся обычно по двухчастному принципу. В первой части детально излагается некая ситуация, реальная или (чаще) фантастическая, во второй же проводится параллели этой ситуации с жизнью, при этом раскрывается символика первой части и формулируется моральный урок для аудитории. Достаточно сложный символический объект может быть многократно использован в рамках даже и одного текста, при этом оказываться в разных, хотя и обязательно логически смежных, ситуациях и, соответственно, получать последовательно несколько истолкований. В этом случае двухчастная структура умножается на количество ситуаций (впрочем, в одном тексте редко используется более трех подобных блоков), причем предполагается, что либо выводы в каждом последующем случае носят более общий характер, чем в предыдущем, либо текст поэмы завершается еще одним выводом, носящим обобщающий характер.
Обычно в рамках эпической поэзии рассматриваются также тексты с невыраженной жанровой структурой, но попадающие под общие правила аллитерационного стихосложения. Сюда относятся гимны, хвалебные песни, а также связки афористических высказываний, как бы нанизанные на каркас единого стихотворного текста. Заметим, что последняя группа, при всей ее маргинальности, показалась сторонним наблюдателям из числа эрухини столь показательной, что именно за ней закрепился в эльфийской и человеческой филологии термин "Гномическая поэзия". Их проблемы.
Бой при Шарбхунде
Ильмар Густобрадый оборуженным вышел,
В игру смертную намерен вступить,
Ради рода на рать ополчился:
"Крепко верь, Ивальди, Кователя слову:
Пахарю-копьеносцу в страхе не должно
Ныне пятиться пред Пауком-исполином,
Тенета плетущим средь ветвей древесных.
Пора выбирать отпрыскам Махала
Славу вековечную, волю и мир
Иль век предолгий, в покорстве влачимый!
Да не скажут нам дети слов укоризненных,
Не решат, что Праотцы трусливо их отдали
В рабство позорное Врагам вековечным!
Млатом и голосом сплетал я железо,
Ночь напролет за огненным пиром
Душа отдыхала, трудились руки,
Блеску схватки крепость придавая -
В стычке не стыдно блистать Фелаком!
Теперь с ним бодро на брань отправлюсь!"
Ивальди ответил, склонясь пред Отцом:
"Не дрогнет духом Дьюрина племя,
Тебе ж нет равных в пляске копий,
В отчаянной сече, но нынче я в тревоге
Лишь потому, что слишком распаляешься ты перед боем,
Теряешь разум, грозоподобный!"
Шагами неслышными к Шарбхунду мчится
Гном мечедоблестный, готовый к схватке.
"Горе мне, гномы! Горазд я биться,
Но руки на врага ратоборцу не вздеть!
О дети Дьюрина, не думал Ильмар,
Что сталь не сумеет сетей пересилить!
Мерзкий урод, птиц пожиратель певчих,
Обвил воителя вервием гнусным!"
"Отец! Прости, я презрел твой запрет,
За тобою незримо сзади я следовал.
Пауку не позволю повергнуть тебя,
Сеть я рассек - свободен Кователь!"
Враг кровожадный уж пасть разинул,
Клыки сверкали в оскале смертном,
Тут прочь отпрянул Праотец пылкий,
Фелак насквозь Паука пронзает.
"Сын мой, мыслю, ты жизнь подарил мне,
Когда рассек Паука тенета,
Славы ты достоин средь всего народа,
Сам я отцом называть тебя стану!"
"Отец, предерзостным дети сочтут,
Коль почесть подобную принять посмею.
Черное чудище мечом отточенным
Поверг ты - бессмертен пребудешь в песнях!"
Кит
Возвещу о злосчастной, о чудовищной твари,
Звериного рода, что рыщет в море,
Стих, коль сил достанет, о ките могучем.
Часто его величают причиной бедствий,
Злобою пылающим к эльфам-морестранникам.
Вблизи, как земля, показаться он может,
Вершиной шершавой, возвышающейся над водами,
Островом с отмелью, водорослью поросшей,
Как пристань усталым скитальцам моря.
Чалят челны беспечальные путники
К этой суше, не сущей и вероломной.
Потом скитальцы, усталые, располагаются,
Без страха странники костры раскладывают,
Пляшут, веселятся, былое поминают,
Но чуть он почует, враг злочинный,
Что убежище корабельщики на горбе его устроили,
Тут камнем он канет в морские волны,
Топит пришельцев, спешит в пучину,
Жадный житель моря, погружаясь, уносит
В бездну добычу, в обитель смерти.
Так леность злокозненная силки расставляет,
Врага порождение, Моргота презренного.
Ласково завлекает в силок смертельный,
Дело доброе в недоброе обращая,
Радость достойную в праздность безобразную,
А после за падшими пасть смыкается,
Челюсти чудовищные, крепчайшие створы,
Путь закрыв попятный тем кто попался
В сети сонные, словно как мореплавателей
С морскими конями кит могучий
Губит негаданно, грозный владыка
Вод океанских. Очень непросто
Этих сетей избежать любому,
Мыслью могучий, сам Моргот бесславно
Остался барахтаться в стальных объятиях,
Вала великую растративши силу.
Знает разумный: здесь нам надобно
Изо дня в день, до скончания века,
В трудах пребывать, красоте радуясь,
Чтоб без стыда достойному гному
Пред Горном гневным в готовности предстать.
ЗАГАДКИ
По построению стиха никаких принципиальных отличий от эпической песни не наблюдается, хотя поэтический язык несколько проще, поскольку само содержание текста уже представляет собой развернутую фигуру иносказания.
Родом я из утробы, морозом окованной,
Лоно земное, шахта мне матерь,
Сотворена я, знаю, не из руна волокнистого,
Думаю, не из кудели сделана я искусно,
Пряжу мою не пряли, не сновали основу,
Нити не звенели под натиском гребня,
И челнок, жужжа, не бежал по зеву,
Бёрда зубами меня не били,
Червяки-искусники не ткали меня чудесно,
И желтый не украшали шелк узорами,
И все же я всюду и всем известна,
Средь эрухини прослыв одеждою славной,
Что ратоборцу храброму на рати пристала!
Скажи нелживо, совершенномыслый,
Владеющий словами, что за одежда?
Надел земельный дивно украшен
Этим крепчайшим и жесточайшим,
Этим несметным богатством смертных.
Скошенный, брошенный, кручёный, верчёный,
Битый, перевитый, сеянный, веянный,
Прославленный, приправленный, издалека направленный,
На возу ко двору. От него на пиру
Веселье живущим, хвалу поющим
Тем, кто прежде жил, кто надежду пил,
Кто всем известен, кто был бессловесен,
А как раз опочив, стал горласт и речив,
Всякого судит. Спроси у разумного,
Догадаться он должен: что это за диво?
ШВАНК
Стихотворения дидактического содержания, часто юмористические либо сатирические по интонации. Обычно строятся на базе анекдотического сюжета, который может содержать как бытовые, так и фантастические элементы, а также опираться на эпизоды из истории или фрагменты популярных легенд. Реже встречаются шванки диалогического характера, в которых обычно несколько персонажей высказываются по тому или иному вопросу (см., напр., классический шванк "Прение гнома, эльфа и человека о древности рода"). Обычным является двух- или трехчастное построение, в котором большая часть - изложение сюжета, меньшая же, которая может находиться до или после основной, или охватывать ее, разделяясь на две - комментирует большую, содержит мораль истории и может включать прямое обращение рассказчика к слушателям. При этом один и тот же сюжет за счет комментирующей части может интерпретироваться в разных шванках с точностью до наоборот. Обычным является использование разговорных интонаций, несколько грубоватый юмор, бесцеремонное обращение автора с персонажами, особенно негномами. Для шванка традиционен четырехстопный ямб с парной рифмовкой при нерегулярном чередовании мужских и женских рифм (соответственно, размер может меняться от 3,5 - реже - до 4,5 стоп). В ходу произносительная рифма, но особые изыски не приветствуются. Шванк не предназначен специально для тонких ценителей, а рассчитан на широкую публику, может исполняться как развлекательное произведение во время застолья и т.п., поэтому усложняющие стих приемы типа парафразов или аллитерации обычно не применяются. Не требует обязательного музыкального сопровождения. Шванк считается "низким" жанром, однако искусный составитель шванков имеет не меньшее право на звание мастера цеха поэтов, чем виртуоз-песенник или мастер аллитерационного эпоса.
Переполох в Нортхау
Послушайте, что я узнал
В те дни, когда я кочевал
Еще довольно молодым,
Ведомый ремеслом своим.
В Нортхау вас я приглашаю:
То деревушка небольшая,
Что затерялась средь лесов
И смертным людям дарит кров.
В харчевне как-то я сидел,
И пиво пил, и мясо ел,
А надобно сказать о том,
Что праздник был в селеньи том,
Людей собралось там немало,
И пьяных к вечеру хватало.
Но вот что приключилось тут:
Вдруг два селянина бегут,
Не разбираючи дороги,
И всем кругом кричат в тревоге,
Что прямиком к деревне той
Несутся всадники стеной,
Что издали видны плюмажи
На шлемах ¬- пять, иль десять даже -
Их, верно, Темный Властелин
Послал поджечь у них овин
Да увести свиней на плаху,
Да снять последнюю рубаху,
Да все оружие отнять,
Да вовсе местных застращать!
Хоть здесь случайный я прохожий -
Бросать людей в беде негоже,
Уж раз у них в гостях сижу…
Но и другое вам скажу:
Хотя злодеи бестолковы,
Хотя работать не готовы,
Но воевать - не дураки:
Как углядели мужики,
Что нападеньем им грозят?
Да полно, дело ль говорят
Вот эти пьяных два болвана?
Иль померещилось им спьяну???
А жители, сойдясь толпой,
Рвались немедля в смертный бой.
"К оружью!" - клич гремел, и в спехе
Напялив кожу как доспехи,
Лесные люди всей оравой
Бегут вершить свой суд кровавый:
Кто с луком, кто с кривым ножом,
Кто с ржавым орочьим копьем,
А вон с дубиной забияка -
Куда как грозные вояки!
Дрожа от страха, извещенья
Послали в ближние селенья,
Чтоб знали о беде и там
И встали на отпор врагам.
Что за враги? Где их видали?
Зачем доселе не напали?
Не станет ждать злодей и вор,
Пока дадут ему отпор!
Но вот, поднявши бранный стяг,
Пришли туда, где мнился враг -
Но вместо орков да волков
Нашли с десяток мужиков,
Что из соседней деревушки
Везли продукты для пирушки,
А дело, бают, вот как вышло:
Один из тех себе на дышло
Приладил беличьи хвосты -
В честь праздника, для красоты.
Вот тех-то белок спьяну стражи
И посчитали за плюмажи!
Оружный люд в обратный след
Пустился, коль войны уж нет,
Но все же не пошли домой,
Боясь насмешек над собой,
И дули пиво в погребах
До света в ближних деревнях,
А жены их тогда в печали
Промеж собою толковали -
Не сгинули ль мужья навек,
Не ждать ли им в дому калек…
Но вот старейшина зовет
Свой перепуганный народ,
Чтобы на белок поглядеть -
Глядь, им и не о чем скорбеть,
И вновь у них пошло веселье,
А после - маета с похмелья.
Соседям люди поминали
Про свой переполох едва ли,
Что вызван белкою лишь был.
Я тотчас стих о нем сложил,
Но не для чьей-нибудь обиды:
Повеселить имел я виды,
А в назиданье вам скажу:
О людях строго не сужу,
Ведь и у гномов так бывало,
Что нечто, важное сначала,
К концу - всего пустяк смешной:
Гора рождает мышь порой!
Об этом помнить не стыдитесь
И только мастерством гордитесь!
Эру, Моргот и коза
Историю мне рассказали,
Коротая верна едва ли,
А все ж немало правды в ней!
Начну ее я без затей:
В недавнее, по слухам, время
К Владыке Эру, что над всеми
Царит над нами в небесах,
Явился Черный вертопрах,
Которого зовут Морготом,
И говорит: "Отец! Чего там
С тобой мы ссоримся? Забудем!
Отныне жить мы в мире будем,
Лишь Арду мне доверь во власть:
Уж я-то ей не дам пропасть,
Порядок всюду наведу,
Любое горе иль беду,
Что в Арде обнаружу, сразу
Я изведу своим приказом!
Гляди, как смертные живут:
Совсем они тебя не чтут!
Уж я-то правил бы построже!"
Ответил Эру: "Ну так что же,
Бери-ка, Черный, от меня
Власть высшую с сего же дня
И Ардой правь, как знаешь сам:
Будь добр и кроток, строг и прям,
Благословляя, проклиная,
Грозу и ведро насылая,
Суди, казни и награждай,
Щади, гони и защищай!"
Моргот весьма доволен был
И мудро властвовать решил.
В то время некий гном, старик,
Что в одиночку жить привык,
Поднявшись с ложа спозаранку,
Погнал пастись козу Белянку,
А сам, вздыхая, говорил:
"В моих ногах не стало сил,
А дети разбрелись по свету.
Как мне пасти козу-то эту?
Владыка Мира, защити
Тебя в лесу и на пути
От всякой, что ни есть, напасти,
И от волков, и от ненастья!"
Как гном обратно в дом ушел,
С Морготом Эру речь завел:
"Ты видел? Этот гном с охотой
Козу вверял твоим заботам!
Видать, тебя он крепко чтит -
Так не чини ж ему обид,
И раз уж нынче ты - Владыка,
Так помоги же горемыке:
Храни козу от бед и зла,
Чтоб в лес далеко не ушла,
Чтоб орку в лапы не попалась,
Медведю, волку не досталась
И мирно вечером домой
Пришла дорогою прямой!"
Деваться некуда: Моргот
Козу до вечера пасет.
Коза ж была упряма, зла,
Носиться глупая пошла,
То вскочит вдруг на холмик ловко,
То забредет в кусты плутовка,
То к лесу ринется с налету!
Ну и досталось же Морготу!
Пришлось и бегать, и кричать,
А солнце стало припекать,
Моргот и потом обливался,
И чуть дышал, а все гонялся
За этой вредною козой -
Тут разозлился бы любой,
А уж Моргот весьма гневлив
И уж никак не терпелив,
И разозлившись на козу,
На небо он призвал грозу
И молнию низверг с размаху,
И задымилась кучка праха,
Где бойко прыгала коза,
И тут же кончилась гроза,
А Эру проворчал чего-то
И напустился на Моргота:
"Хорош правитель! Нету слов!
Ты только лишь ломать здоров!
И гному, и себе нагадил!
Когда бы ты с козою сладил,
Тебе бы я без промедленья
Доверил Арду в управленье.
А ты и гному не помог,
Да и себя сдержать не мог -
А если так - к чему лукавить?-
Слабо тебе мирами править!
Так вот что, милый сын Моргот,
Живи-ка лучше без забот,
Спокойно, мирно, в тишине,
А власть оставь навеки мне!"
Моргот для виду согласился,
Но снова злобствовать пустился -
Чего и ждать от дурака!
А сказка кончена пока,
Но коль попросите чуть-чуть,
Сплету еще чего-нибудь!
ЗАСТОЛЬНАЯ ПЕСНЯ
Один из наиболее свободных по форме жанров. Допускает как тоническое (обычно в протяжных песнях), так и силлабо-тоническое построение (в последнем случае общеупотребителен хорей и высокий темп исполнения), обычна парная рифма. Распространено четкое строфическое деление с относительно простой структурой (хотя эта структура может закрепляться и воспроизводиться во многих текстах - так, например, популярными считаются так называемая "Квасирова строфа", примером которой в настоящем Руководстве является песня "Прорицание Квасира", и "Видсидова строфа", содержащая четыре 3,5-стопных хореических стиха и одну стопу дактиля, с рифмовкой по схеме "aaaab-ccccb-ddddb…-nnnnb"). Обычно предусматривает музыкальное сопровождение и шумовые эффекты (например, притопывание ногами или стук кружками по столу), поэтому распространены распевы без слов, звуковые и слоговые восклицания, деление слова на выкрикиваемые по отдельности слоги - особенно часто в припевах.
Обычное содержание застольной песни - воспевание беззаботного веселья, еды и выпивки. Идеологическая база жанра - "Кто хорошо ест, тот хорошо работает!" Правилом хорошего тона почитается упоминание в пене Праотцев, Махала, старейшин либо Государя - поскольку хорошее веселье не менее важно в жизни гнома, чем хорошая работа. При этом самые святые для гномов имена в застольной песне могут употребляться в сниженно-комическом контексте, хотя это и не обязательно.
Семь кубков.
Первый бокал осушаем -
Лишь глотку себе прочищаем,
Выпить надобно дважды
Затем, чтоб умерилась жажда.
Но до конца не сгореть ей,
Покуда не выпьем по третьей.
Выпьем четвертую чашу -
И мир покажется краше.
Пятою опростаем -
Нам разгуляться достанет.
Шестую - чтоб счастья отведать,
Как Праотец нам заповедал,
Но мера и нам знакома:
Семи достанет и гному!
Прорицание Квасира
Квасир нам вещает зычно:
Брюху сыту быть прилично!
Брюхо, будь моим кумиром,
Служба брюху - сытным пиром,
Кухня, будь для брюха кузней,
Повар - Дьюрина искусней!
Чрево гнома сановито,
Словно мех, вином залитый,
Тело тучностью прекрасно,
Брови рыжи, щеки красны,
Волос крепок, словно вожжи,
И в руках - безмерно мощи!
Кто утробу чтит примерно,
Тот Махалу служит верно!
Труд застольный - не забава:
Ешь налево, пей направо -
Брюху бремя не наскучит,
Хоть порой его и пучит!
Брюхо кличет: "Прочь сомненья!
Мне единому почтенье!
Чтобы в неге и покое,
Сыто вдвое, пьяно втрое,
Нынче, в день святой Махала
Я, наполнясь, почивало!"
Застольное братство
Хватит молотом махать -
Нынче время пировать!
Так разверзнем губы
К пению сугубо,
Чтобы славить неустанно
Тех, кто чист и чужд обмана!
О! о! о! Выпьем за того,
Кто ни пива, ни вина,
Ни хлебов, ни кабана -
Кто для братьев не жалеет ничего!
Наш Узбад кутить горазд,
Спуску никому не даст:
Воспоем с любовию
Наше славословие!
Волю - сладкому запою!
Будем петь, стуча стопою!
О! о! о! Чествуем того,
Кто ни пива, ни вина,
Ни хлебов, ни кабана -
Кто для братьев не жалеет ничего!
Орочьё несносное,
Сгиньте смертью злостною!
Низкий род и лживый,
Жадный до наживы,
Нет ни слов от вас, ни дел -
Кто таких творить посмел?
Кто на гнома зубы точит?
У того пусть чирей вскочит!
О! о! о! Чествуем того,
Кто ни пива, ни вина,
Ни хлебов, ни кабана -
Кто для братьев не жалеет ничего!
ШПРУХ
Популярный жанр дидактической поэзии. Объединяет в себе различные направления философской и политической лирики. Обычное содержание шпруха - размышления о месте Гнома в мироздании, осмысление истории Подгорного народа или текущих событий - но, в любом случае, необходимым элементом оказывается некий моральный императив. Шпрух не предполагает вымысла, минимально допускает иронию и иносказание и вообще тяготеет к прямолинейно-буквальному осмыслению мира - что, соответственно, придает моральной составляющей шпруха чуть ли не предписывающий характер. При этом шпрух - это не политические куплеты, а именно спокойное и обстоятельное осмысление ситуации, требующее взвешенного и разностороннего рассмотрения поставленной проблемы.
По построению стиха шпрух равно тяготеет как к ямбу, так и к тонической системе, характерной для аллитерационного эпоса, причем один и тот же текст может содержать как явно ямбические строки, так и фрагменты тонического стиха. Поскольку на первом плане в шпрухе рассуждение как таковое, жанр не предусматривает излишней усложненности поэтического языка. Однако допускается достаточно сложная система рифмовки, нечетное количество стихов и т.п.
Железная дорога
Детей своих различно одарил
Тот, кто Вселенную творил,
Из ничего нас к жизни вызывая.
Подарен эльфу долгий век,
Но мимолетен человек,
Хоть губит эльфа гордость роковая.
Своей мы не чинимся красотой,
Нам близость к Силам - звук пустой,
И не нужны нам тайны дармовые!
Пусть копоть в наших волосах
И хриплы наши голоса -
Мы здесь куем дорогу в Небеса,
И жадно ловим капли дождевые -
Как вести о грядущих чудесах!
К друзьям эрухини.
В ручье среди лужайки
Я видел рыбок стайки.
Видал огромный мир чудес -
Траву, камыш, и луг, и лес,
Ползущих и летящих
И по земле ходящих,
И все они вначале
Не ведали печали,
Но злой Моргот когда-то
Содеял мир горбатым,
И с той поры везде, всегда
Царит жестокая вражда.
И червь, и зверь, и птица
Должны с врагами биться,
И, чтоб в ничтожество не впасть,
Они установили власть,
Поскольку без правленья
Терзают граждан тренья.
Там избран царь, там каждый род
На место должное встает,
И только эльфы год за годом
Не знают мира в собственном народе,
И люди, всем на горе,
Между собой в раздоре!
О, меры нет позору!
Вам любо множить ссоры
И друг на друга зло копить,
Чтобы Морготу угодить!
Порядок есть у мух, у пчел,
А нолдо дрязги предпочел!
Коль общий враг войной грозит -
Пусть каждый гордость усмирит:
Пред доблестью совместной
Погибнет Враг бесчестный!
Достоинство гнома.
За красоту хвалите эльфов - им понутру такая дань,
Для гнома ж это неуместно - пожалуй, что сойдет за брань!
Послушайте, что вам скажу я, и вы тотчас поймете сами,
Как надобно хвалить вам гнома, чтоб не бесчестить похвалами:
Пусть у него отважным, щедрым и постоянным будет дух,
И это третье - постоянство - отличный спутник первых двух.
В нем Мастера вам надо видеть, чтобы понять его сполна,
Когда ж по внешности мы судим, нам сердцевина не видна.
Пусть с виду гномы неказисты - в их сердце дух прямой и смелый,
В глазах огонь Махала чистый, что гнома делает умелым,
В руках - стремление к работе, и нет нужды ее оставить!
А красоту лица - к Морготу! Авось найдет, к чему приставить!
ЛИМЕРИК
Кто сказал, что гномы не умеют стоять на ушах? Умеют и любят. Иногда. По праздникам.
Гном-механик, что гномов лечил,
Помогать себе мух научил:
Чтоб не вызвать разрухи,
Он об крылышко мухи
Свой ланцет безрассудно точил.
Некий каменщик, Долгобород,
Потерял в бороде бутерброд -
И, уставши искать,
Он отправился спать,
Весь УМАСЛЕННЫЙ Долгобород.
Сокрушался эльфийский владыка:
"Жить на свете противно и дико!"
Проклиная Моргота,
Он залез на ворота
И разбился с отчаянным криком.
Один рудокоп постоянно
Сигал прямо в кратер вулкана,
Потому что в вулкане
Теплее, чем в бане,
И замерзнуть там было бы странно!
Пел в подвале немытый Орченок,
Обнаруживши с пивом бочонок:
"Если папа Моргот
По второй не нальет -
Стану Светлым до самых печенок!"
Некий мастер, Железный Кулак,
Упражнял кулаки свои так:
Хвать котлету под мышку -
И скачет вприпрыжку,
Отбиваясь от встречных собак
Под горою огромнейший Тролль
Обустроился, будто король:
На обед и на ужин
Каждый день ему нужен
Брадобрей, чтобы выбрил "под ноль".
ПЕСНЯ
Все, что не попадает под определения вышеперечисленных жанров, оценивается гномом как "песня". Песня допускает как свободное творчество - вплоть до белого стиха - так и соблюдение заданной заранее жесткой структуры; свободно используются приемы иных жанров, в ходу как тоническая, так и силлабо-тоническая система. Также нельзя определенно обозначить приоритетные сюжеты - это может быть и патриотический призыв, и восхищение красотой изделия, и радость победы, и скорбь о погибшем родиче или друге, самоирония и злая насмешка над врагом - хотя, в любом случае, перед нами лирика в собственном смысле, песня посвящена не изложению, но переживанию событий. Высоко ценится песня, содержащая сложную систему рифмовки, но и искренность переживания, выраженного простым слогом, может вызвать горячее одобрение. При этом считается, что подлинно красивую песню способен сложить только гном, вполне овладевший каноническими жанрами. Поэтому, хотя каких-либо ограничений на сложение песен не существует, но состязание в сочинении песен всегда проводится последним и, соответственно, допускаются к нему немногие.
***
Бейте тарелки, бейте розетки,
Вилки тупите, гните ножи!
Об пол бутылки, в печку салфетки,
Будет порядок - только скажи!
Припев:
Кто там без дела - стыд и позор!
Эй, осторожно - хрупкий фарфор!
Рвите на части скатерти, гости,
Лейте на стулья жир от котлет!
Корки и кости под ноги бросьте,
Мажьте горчицей ценный паркет!
Чашки и рюмки в чан с кипятком,
Ломом железным поворошите!
Выньте, откиньте, и обсушите,
И на помойку все целиком!
***
Дул ветер, мрачный и сырой,
И вереск гнулся под горой.
Смешала тень и ночь и день
Угрюмой сумрачной порой.
Дул ветер с темных стылых гор,
Под ним стонал окрестный бор.
Скрипел, стонал, во тьме шуршал
Листвы тревожный разговор
Дул ветер прямо на восток,
И лес промок, и лес продрог.
Кустарник стыл, и в небе плыл
Лохматых туч густой поток.
Дул ветер прямо к той горе,
Где прячется дракон в норе,
Где сизый дым плывет над ним
И тает в лунном серебре.
***
Король законный занял трон,
В суровой битве пал дракон,
И всякий враг погибнет так -
Об этом заявляет он.
Ковали чаши мастера
Из золота и серебра,
Граня алмаз, рубин, топаз,
Они трудились до утра.
Былого мастерства секрет:
В корону врезать самоцвет,
Всадить в эфес звезду с небес
И в ожерелье - лунный свет.
Свободны здешние края,
Еды здесь много и питья.
Вперед, вперед, Лесной Народ,
Ведь королю нужны друзья.
Во все края наш зов таков:
В пещеры прежние, домой!
Лесной Народ, король вас ждет,
Воздаст вам щедрою рукой.
Король законный занял трон,
В суровой битве пал дракон,
И всякий враг погибнет так -
Об этом заявляет он.
***
Король страны подгорной,
Владыка прозрачных ключей,
Снова сядет на трон узорный
В древней стране своей.
Под арф золотые звоны
Он наденет высокий венец.
Эхо песен в резных колоннах
Огласит подземный дворец.
Деревья зелеными станут,
Трава прорастет под горой
Серебро потечет фонтаном,
А золото - рекой.
В глубоких, чистых озерах
Заблестит голубая вода.
Как вернется король подгорный -
Забудется беда!
***
Снова я вижу Предгорный Чертог,
Снова я слышу Отца властный зов.
Я вновь преступил ожидания порог,
Я вновь в исступлении от голосов.
Больней от того, что пронзает металл
Не меня, а латы, что сам ковал.
Как будто раскололся твой клан,
Будто Амон-Руд всю волю забрал..
***
Хорошо троллем быть или орком большим,
Возвышаться над всеми на целый аршин.
Очень громко орать, потрясая копьем..
Но врагов никогда не пугается гном.
Трус для гнома смешон. Несгибаем наш дух.
Хоббит* нам не страшон, если нас больше двух.
Из пещеры родимой ни шагу назад!
Слышит враг: "Аи-мену казад!"
Ведь для гнома ни рост и ни вес нипочем:
Есть у гнома в запасе удар кирпичом.
То есть нет, топором, впрочем, дело не в том -
Мы толпою с любым разберемся врагом.
Гнома точен удар, верен глаз, как алмаз.
Нам не страшен синдар, если четверо нас.
Из пещеры родимой ни шагу назад,
Мы проложим туннель в Дориат!
Нам пещеры нужны, чтоб мифрил добывать,
А потом из мифрила кольчуги ковать.
По три штуки надеть, и фалангой - вперед!
Любит в гости ходить дружелюбный народ.
Гном рожден в темноте, здесь не страшно ему.
Он без ламп и без факела видит сквозь тьму.
Гном в любую пещеру дорогу найдет.
Что для тысячи гномов - Моргот!
Вот заточен топор, и кольчуги блестят.
Всяких пришлых нолдор мы прогоним назад.
Диким людям мы знания свет принесем,
Даже эльфа древней перворожденный гном.
И ходами пещер мы украсим весь мир.
Средиземие станет дырявым, как сыр.
Есть для камня - кайло, а для боя - топор.
Мы прорубим окно в Валинор!
*Хоббит - сказочное существо. Славится умением пускать дым изо рта и способностью мгновенно растворяться в воздухе.
______________________________________________________________
Сборник составлен авторским коллективом под руководством проф. Мотсогнира, Казад-Думский Государьственный университет, кафедра современной литературы и фольклора.
Составители выражает признательность Д.Р.Р.Толкину, Видсиду, Кэдмону, Вальтеру Шатильонскому, Архипиите Кельнскому, Вальтеру фон дер Фогельвейде, Нейхарту фон Ратенау, Рейнмару фон Хагенау, Вернеру Садовнику, Себастиану Бранту, Гансу Саксу, Эдварду Лиру, Орландо, Кодайру, Д.Т.Глоину и другим классикам гномичесой поэзии, труды которых вольно или невольно, так или иначе послужили делу составления настоящего Сборника.